Отец: на пути от матери к дочери

Жан-Клод Лиоде

Даже если комплекс Эдипа у девочки более чем в одном пункте подобен эдипальному комплексу мальчика (поскольку оба они должны пройти как позитивный, так и негативный Эдип и выбрать свою сексуальную идентичность), то между ними имеется все же существенное различие. В то время как мальчик должен разместить себя между вожделенной матерью и отцом, который ему противостоит, девочка направляет свое желание на того, кто ей это запрещает. Поэтому она стремится завладеть своим отцом вопреки его воле, что не обходится без определенной доли агрессивности, противоречащей мягкости, обычно ожидаемой от женщин.

Есть и еще одна особенность, которая связана с отцовским желанием. Ведь если любой ребенок, будь то дочь или сын, сначала должен пройти через материнское желание, то только девочка обнаруживает себя в плену либидинальных нагрузок своего отца, который перемещает на нее свое бессознательное инцестуозное желание.

Таким образом, дочь вступает в эдипальный период благодаря тому, что отец бессознательно переносит на нее инцестуозное желание, которое когда-то испытывал к своей матери. В этом смысле судьба дочери связана с отношениями, которые отец установил с собственной матерью и которые, в свою очередь, также оказали влияние на те отношения, что он установил со своей женой еще до зачатия дочери.

Потенциальные типы отцовских матерей

Каковы основные подводные камни, с которыми отец мог столкнуться в отношениях со своей матерью?

Существуют матери, оставшиеся фиксированными на зависти к пенису — залогу социального существования, ибо в патриархальном режиме женщина ценится только через сына, которого дарит мужу. Такие матери считают своего сына «продолжением себя», сводя при этом роль отца к роли биологического родителя. Либо сын принимает эту ситуацию и ту кастрацию, которую она подразумевает, либо восстает и отделяется от матери, не отказываясь от своего символического пениса и того, что тот собой представляет.

Существуют и другие матери, которые смогли отреагировать на обесценивание женщины, свойственное патриархальному режиму, стремлением идентифицироваться со своим собственным отцом и соперничеством с ним. Будучи заложницами этого фаллического требования, они выбирают мужчину, над которым доминируют, и делают жертв из своих сыновей.

Возможно также, что матери перенесли на сыновей инцестуозную привязанность к своему отцу. Тогда они полагают, что их дети принадлежат к их семье больше, чем к семье мужа, который никогда не станет таким отцом, которого они хотели бы для своих детей.

Все эти формы отношений оказывают определенные эффекты на последующие поколения.

Отец в детском возрасте

Желает ли отец иметь дочь, чтобы обрести в ней мать, которой ему не хватало, или женщину, которой у него нет? Осмелимся сделать некоторые предположения.

Если отец успешно отказаться от матери, если встретил в лице своего отца достойную модель для идентификации — короче говоря, если он смог успешно разрешить эдипальный конфликт, то смог и выбрать спутницу, которую действительно любит и которую умеет расположить ко встречной любви, и хочет зачать с ней ребенка. Желание рождения ребенка требует встречи двух людей, которые смогут выйти за пределы своих нарциссических либидинальных нагрузок. С этого момента роль отца в отношении его будущей дочери является решающей и зависит от его способности сделать так или принять тот факт, что его партнерша желает от него ребенка, причем не только «для себя» (так же, как и мать должна существовать, чтобы отец не оказался заперт в патриархальном желании самореализоваться через женщину).

После родов мать сможет (в таком случае) ввести отца в качестве третьей стороны в отношения с дочерью, будучи в состоянии отвернуться от своего ребенка ради того, чтобы повернуться к нему.

Но отец мог так и остаться «под юбкой» своей матери, которая в этом случае сыграла важную роль в выборе его жены. Его собственный отец, будучи слабым, неспособным отделить его от матери, не стал для него настоящей мужской ролевой моделью. Такой отец будет склонным полагать, что дети — это женское дело. Когда его жена станет матерью, то он, не имея возможности занять отцовское место в новой семейной конфигурации, займет позицию еще одного ребенка своей жены — того, кого она любит меньше всего. У него возникнет соблазн перенести свою привязанность на дочь и образовать с ней пару, в которой он постарается восстановить свои отношения с матерью, запирая в них свою дочь.

Трудно сопротивляться этому, когда ты еще маленькая девочка, и трудно от этого отказаться, когда становишься женщиной. Девочка рискует стать самоотверженно преданной отцу, будучи слишком счастлива от того, что является для него той «единственной». Если у нее появится ребенок, то она родит его от мужчины, от которого не будет просить ничего, кроме как сыграть роль жеребца: ведь именно ее отец будет тем, от кого она на самом деле «понесет» этого ребенка.

Эдип, дочь и отец

Когда дочь входит в эдипальный возраст, отец теряет маленького ребенка, чтобы обнаружить расцветающую женщину. То, каким он предстанет перед ней, зависит от его личной и культуральной истории.

Обнаружив в своей дочери женщину, отец возвращается к своему инцестуозному желанию. Он будет бессознательно ожидать того, чего любой сын ждет от матери: обладать ею, как активный самец, но также быть тем, кем она обладает, как маленьким мальчиком, пассивно принесенным для того, чтобы она подарила ему свою ласку. Если отец относительно гармонично разрешил свой эдипов комплекс, то сможет по-настоящему либидинально нагрузить образ матери своей дочери и вытеснить то, что осталось от детского инцестуозного желания. В таком случае перемещение либидинальной нагрузки на дочь будет происходить без каких-либо тревожащих эффектов. Нежность отца будет целомудренной, и ему будет понятно, что дочь сексуально предназначена для других мужчин: он откажется от своей дочери, как когда-то отказался от своей матери.

Однако существуют отцы, которые отказались от своей матери только для виду, иными словами, если вытеснение их инцестуозных желаний не было успешным, они будут переносить на дочь свои бессознательные сексуальные желания. Чаще всего такой тип отца имеет тенденцию через слова и действия, через смысл, который приобретают их взаимоотношения, создавать атмосферу, которая будет окружать его дочь и, можно сказать, будет «держать ее под напряжением». На протяжении всего латентного периода предвкушение, которое обнаружит в себе девочка, отказавшись от своего настоящего отца в мечтах о будущем мужчине, будет непрерывно подвергаться испытаниям со стороны такого отца. Он может называть дочь словами «моя дорогая» или «моя любовь» — то есть теми же словами, что использует в отношении своей жены, что помогают поддерживать с ней плотский контакт и делают ее ревнивой ко всем его действиям и поступкам.

Таким образом, можно выделить четыре позиции отца в отношении его инцестуозных желаний.

Первая позиция: отец встретился с кастрацией, то есть подчинился закону своего отца, согласившись отказаться от матери. Эту позицию можно назвать «хорошим неврозом»: инцестуозные желания были успешно вытеснены и заменены теми, что соответствуют социальным предписаниям, дав место социально приемлемым в патриархальном обществе симптомам (расщеплению между супругой, достойной уважения, и женщиной-соблазнительницей, с которой разыгрываются инцестуозные преступления; сублимированной гомосексуальности и подчинению, регулирующему отношения между мужчинами; необходимости доминировать над женщинами и не быть с ними пассивным и т. д.).

Вторая позиция: отец только частично подавил свои инцестуозные желания, он находится в том, что можно назвать «плохим неврозом», что характеризуется симптомами, которые заставляют его страдать и не приспособлены к обществу. Отец чувствует себя виноватым из-за чувств к дочери. Неуверенный в себе, вечно убегающий, он представляет собой отсутствующего, необщительного отца.

Третья позиция: отец любит играть с границами сексуального и не-сексуального, потакает двусмысленностям, чтобы возбудить свою дочь, — это определение перверта, который получает удовольствие от нарушения закона.

Четвертая позиция: отец может не воплощать собой закон. Для него действия зачатую бессмысленны, он не ощущает аффектов и у него нет представлений о другом. Такое поведение можно назвать психотическим. Именно такой отец практикует инцест, что не имеет для него на этом уровне никакого смысла, кроме сексуального удовлетворения. Коитус для него безобиден и часто становится продолжением ранних детских ласк, все это является для него всего лишь приятным времяпровождением.

Подростковый возраст (и у отца тоже)

В подростковом возрасте тот факт, что девушка восстанавливает свои идентификационные (в том числе эротические) отношения с родителями, приводит отца к определенным метаморфозам. Сексуальная зрелость дочери будто бы переворачивает роли. Раньше именно девочке любопытно было узнать, что происходит в родительской спальне, а теперь уже отец задается вопросом о сексуальности дочери. И подобно тому, как мы говорили о детских сексуальных теориях, мы могли бы говорить о родительских сексуальных теориях, что дают широкое пространство фантазмам соблазнения и первичной сцены. Таким образом, отец будет опасаться «худшего», а именно всего, что можно представить как вариации на тему изнасилования, а иногда и проституции. Иными словами, юность дочери словно пробуждает в отце его собственный подростковый возраст и детские фантазии, которые он смог в нем переиграть.

Вместе с маленькой девочкой исчезают невинность и возможность негласного сговора, которую позволял ее юный возраст (во всем нарциссическом изяществе гладкого, асексуального, фаллического тела). Если отец когда-то сделал дочь заместителем его собственной матери, есть вероятность, что сейчас он все-таки сможет пережить скорбь, которую не смог преодолеть во времена своего детства.

Наряду с этими фантазмами «обычного» Эдипа также возрождаются фантазмы «негативного» Эдипа. Отцовская ревность может быть выражением гомосексуального фантазма. До тех пор, пока дочь оставалась девочкой, отец инвестировал либидо в ее тело, которое имело в своей целостности фаллическую ценность. То, что он открывает в ней нового, приходит к нему со взглядами на нее других мужчин, взглядами, которые определяют ее как желанную и пригодную к сексуальным отношениям. И тогда отец может отождествить себя с дочерью, как в детстве отождествил себя с матерью перед лицом своего отца.

Закон желания

В наше время упадка роли отца, когда его функции все чаще выполняются обществом или матерью, есть ли что-то, что по-прежнему может передать только отец? Закон желания, — красиво отвечает Филипп Жюльен («Да оставишь ты отца своего и мать свою», 2000).

Если отец смог принять то, что можно было бы назвать первым предательством эдипального желания, то есть если согласился не возвращаться в отношениях со своей женой к инцестуозному слиянию, о котором мечтал, то он позволит своей дочери стать самодостаточной. Каким образом? Убедившись, что их с женой наслаждение останется неизвестным дочери. Последняя узнает его только как отца, как мужчина он останется для нее неизвестным. Что, в свою очередь, будет представлять собой предательство эдипального желания уже для девочки.

То, что родители забывают о своем желании под предлогом посвятить себя благу дочери, — вот, что является настоящим предательством. Это приведет к тому, что девушке также придется забыть о своем желании, чтобы попытаться погасить (заведомо безуспешно) долг любви, возложенный на нее родителями.

Таким образом, то, что отец передает своей дочери, — это возможность расстаться со своей семьей, «предать отца и мать, — говорит Филипп Жюльен, — чтобы заключить союз с незнакомцем». При условии, что отец когда-то и сам сделал нечто похожее.

Ссылка на оригинал статьи:

https://www.cairn.info/revue-lettre-de-l-enfance-et-de-l-adolescence-2003-1-page-39.htm

Перевод Вероники Беркутовой

Текст перевода представлен для ознакомления,

переводчик не извлекает никакой коммерческой выгоды

и не преследует цели его распространения.